Приветствую Вас, Гость

ГЛАВА V. УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ТЕОРИЯ О СУБЪЕКТИВНОЙ СТОРОНЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

§ 1. Теория уголовного права о понятии субъективной стороны преступления и признаках состава, ее характеризующих

В современной теории уголовного права субъективная сторона преступления трактуется как «психическая деятельность лица, непосредственно связанная с совершением преступления»[1]; как «внутреннее, т.е. психическое, отношение преступника к совершенному им преступлению»[2]; как «психическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию, характеризующееся виной, мотивом, целью и эмоциями»[3]; как внутренняя психологическая характеристика преступного поведения, заключающаяся «в психическом отношении преступника к совершаемому преступлению в целом и его отдельным юридически значимым элементам объективного характера (общественно опасному действию или бездействию, преступным последствиям, причинной связи между действиями и последствиями, месту, времени, способу, орудиям, средствам и другим обстоятельствам совершения преступления)»[4]; как «совокупность признаков, характеризующих психическую активность лица при совершении преступления»[5]; как «элемент состава преступления, дающий представление о внутренних психических процессах, происходящих в сознании и воле лица, совершающего преступление, характеризующийся конкретной формой вины, мотивом, целью и эмоциями»[6].

В приведенных научных позициях в целом правильно указывается на особенности такого элемента состава преступления, как субъективная сторона. Однако нельзя не отметить весьма общий характер некоторых из них, а также использование авторами формулировок, допускающих неоднозначное толкование и потому ошибочное представление о данном элементе состава.

Не бесспорной видится и трактовка субъективной стороны как психического отношения лица только к перечисленным выше объективным признакам своего преступления. Действительно, психический аспект преступления предполагает определенное интеллектуальное и волевое отношение его субъекта к общественно опасному деянию, преступным последствиям, причинной связи между деянием и последствиями, месту, времени, способу и другим признакам объективной стороны преступления. При совершении преступления в соучастии у виновного присутствует то или иное психическое отношение к деянию соучастника (соучастников) и к внутренней, субъективной стороне этого деяния (что обусловлено совместностью умысла); при совершении преступления лицом с использованием своих властных, управленческих полномочий – к поведению (в том числе невиновному) лиц, посредством которого выполняются незаконные управленческие решения.

Но только ли эти признаки отражаются (либо должны отражаться) в сознании субъекта преступления? Рассуждая об отражении объективных признаков содеянного в психике субъекта, нельзя не включить в число этих признаков объект преступления, который хотя бы в общих чертах осознается при совершении умышленных преступлений.

Если для состава преступления обязателен особый, прямо указанный в диспозиции статьи уголовного закона предмет, субъективная сторона такого преступления обязательно включает в себя осознание лицом признаков такого предмета.

При совершении преступлений с так называемым «специальным потерпевшим» виновным осознаются признаки такого потерпевшего и особенности его поведения (например, при убийстве, совершенном в состоянии аффекта, виновный воспринимает поведение потерпевшего как противоправное или аморальное; при убийстве лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга понимает правомерный характер такой деятельности).

Если преступление совершается специальным субъектом, то осознаваться виновным должны и признаки, придающие субъекту свойство специального[7].

Противники этой точки зрения отмечают, что умыслом виновного в преступлении со специальным исполнителем «должны охватываться не сами по себе дополнительные признаки субъекта, а характер нарушенных виновным специальных обязанностей, которые определяют специфические свойства самого деяния»[8]. Признаки специального субъекта и признаки совершенного им деяния жестко разделяются, в связи с чем осознание признаков субъекта признается излишним[9]. Согласиться с этим трудно, ведь осознание специальных обязанностей и их нарушения вытекает из осознания субъектом своего особого правового статуса.

Учитывая изложенное, можно прийти к выводу, что в самом общем виде субъективная сторона преступления – это психическое отношение лица к таким элементам совершаемого этим лицом преступления, как объект, объективная сторона, а в необходимых случаях – субъект, и их признакам, а также иные юридически значимые виды психической деятельности субъекта преступления.

Суждения о преимуществах какого-либо элемента состава преступления априори некорректны, так как все элементы состава необходимы для констатации основания уголовной ответственности (ст. 8 УК РФ). Тем не менее, нельзя не подчеркнуть особое значение субъективной стороны. Признание универсальной значимости для уголовной ответственности внутренней, психической стороны содеянного исторически стало большим шагом вперед в развитии уголовного права[10]. Установление признаков субъективной стороны вызывает наибольшие сложности на практике[11] и, вместе с тем, является необходимым условием реализации принципа субъективного вменения в уголовном праве. В.А. Якушин считает, что принцип субъективного вменения – это «основополагающее начало, закрепляющее основные философские, нравственно-этические, социально-правовые положения, в соответствии с которыми правовая доктрина и законодательство формируются и строятся таким образом, что юридическая оценка совершаемых лицом деяний и применение правовых мер воздействия за него допускается лишь тогда, когда имеющие правовое значение обстоятельства деяния охватывались сознанием лица, его совершившего, и были предусмотрены законом»[12].

Соглашаясь с такой трактовкой субъективного вменения, отметим, что она все-таки неполна, поскольку не учитывает другие, помимо вины, юридически значимые признаки внутренней, психической деятельности лица, совершившего преступление. Данный принцип полностью не совпадает с принципом вины (ст. 5 УК РФ), являющимся «концентрированным выражением» субъективного вменения[13], хотя они теснейшим образом связаны. Принцип субъективного вменения – антипод вменению объективному, запрещенному ч. 2 ст. 5 УК РФ. Но если объективное вменение есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, то субъективное вменение – это не только ответственность лица за виновно содеянное («те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина» - ч. 1 ст. 5 УК РФ), но и ответственность с учетом особенностей других юридически значимых признаков субъективной стороны (мотива, цели, эмоций). При уголовно-правовой оценке содеянного учитывается не только наличие вины, но и при необходимости (т.е. в случаях, предусмотренных уголовным законом) – мотив, цель, эмоциональное состояние субъекта[14]. Например, не будет объективным вменением ошибочная квалификация простого убийства (ч. 1 ст. 105 УК РФ) как совершенного из корыстных побуждений (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), поскольку умышленная вина лица в отношении деяния (действия либо бездействия, направленных на причинение смерти другому человеку) и его последствий (смерть потерпевшего) установлена. Однако принцип субъективного вменения при такой квалификации, несомненно, будет нарушен, так как убийство из корыстных побуждений инкриминировано лицу при отсутствии такого мотива совершенного преступления, как корысть.

В литературе встречается и иной, негативный подход к субъективному вменению (или, как минимум, к термину «субъективное вменение»[15]) – как к ответственности за одни только мысли и намерения, в связи с чем констатируется недопустимость субъективного вменения в той же мере, что и вменения объективного[16]. С одной стороны, такой взгляд базируется на неверной посылке о субъективном вменении не как об ответственности за виновное причинение вреда, а как об ответственности за психические процессы сами по себе. С другой стороны, в нем есть рациональное зерно, так как термин «субъективное вменение» не отражает (хотя, конечно, предполагает) необходимость учета объективных признаков деяния. Поэтому в современном цивилизованном уголовном праве вернее было бы называть субъективное вменение объективно-субъективным.

Довольно узко (как наделение в процессе уголовно-правовой квалификации субъективных признаков деяния приоритетом перед объективными признаками) понимает субъективное вменение Т.Р. Сабитов[17]. Такой подход, по нашему мнению, неоправданно обедняет содержание принципа субъективного вменения. Кроме того, в анализируемых автором ситуациях (например, при фактической ошибке в объекте или предмете) имеются не только субъективные, но и объективные признаки преступления, которые не позволяют усматривать в квалификации содеянного в зависимости от направленности умысла исключительно «субъективное» вменение.

Признаками субъективной стороны в науке уголовного права традиционно считаются: 1) вина; 2) мотив; 3) цель; 4) эмоциональное состояние субъекта преступления.

В зависимости от соотношения данных признаков с общим понятием субъективной стороны в отечественной науке уголовного права сложились три основных подхода к понятию субъективной стороны преступления.

Первый. Субъективная сторона равнозначна вине (П.С. Дагель, Е.В. Ворошилин, Г.А. Кригер, Р.А. Михеев, А.А. Пионтковский). Так, в одном из фундаментальных курсов советского уголовного права в главе, посвященной субъективной стороне преступления, говорится только о вине (и ничего – о мотиве, цели, эмоциях)[18].

Подобные концепции подвергнуты критике в литературе. Так, А.И. Рарог выдвигает четыре основных аргумента против отождествления субъективной стороны с виной: 1) законодательный (ч. 1 ст. 24 УК РФ, в которой вина представлена только умыслом и неосторожностью, и никаких других элементов не содержит); 2) психолого-юридический (отсутствие конкретности содержания субъективной стороны в связи с открытостью перечня ее признаков); 3) логический (мотив и цель рассматриваются то наряду с умыслом и неосторожностью, то в качестве составляющих самого умысла; 4) философский (форма вины оказывается уже содержания вины)[19].

Согласно второму подходу (он преобладает в современной уголовно-правовой литературе), субъективная сторона – понятие более широкое, чем вина, включающее в себя, помимо вины, также мотив, цель, эмоции субъекта преступления[20]. Все перечисленные элементы самостоятельны, обладают собственным, относительно независимым от других составляющих субъективной стороны, содержанием. Если вина – психическое отношение лица к совершаемому им преступлению в форме умысла либо неосторожности, то мотив, цель, эмоции – отличные от вины виды психической деятельности субъекта, правильное установление которых является важной предпосылкой строгого соблюдения принципа субъективного вменения.

Сторонники третьей точки зрения (Б.С. Утевский, Г.А. Злобин, Ю.А. Демидов, В.П. Малков), напротив, признают вину более широким понятием, чем субъективная сторона преступления. В данной трактовке, выходящей за рамки учения о субъективной стороне преступления, вина фактически ничем не отличается от состава преступления в целом. При этом понимание субъективной стороны как явления, тесно связанного с понятием вины, не отрицается, т.е. вина – это, с одной стороны, признак субъективной стороны преступления, с другой стороны – общее основание уголовной ответственности.

Широкое толкование понятия «вина» имеет корни в русском языке и в основном законе нашего государства. «Вина» - это 1) проступок, преступление; 2) причина, источник чего-нибудь (неблагоприятного)[21]. В ст. 49 Конституции РФ, закрепляющей принцип презумпции невиновности, действительно, «виновность» и «невиновность» не совпадают соответственно с виной и невиновным совершением деяния. В упомянутой конституционной норме речь идет о вине (точнее, виновности) лица в совершении преступления не как о признаке субъективной стороны, а как об установленном судом наличии в поведении такого лица всех признаков состава преступления, влекущем не только уголовно-правовые, но и определенные процессуальные последствия[22]. Быть виновным в совершении преступления – значит совершить преступление.

Как уже отмечалось, согласно наиболее распространенной трактовке, субъективная сторона преступления включает в себя вину, мотив, цель, эмоции. При этом обязательным признаком субъективной стороны является только вина, остальные признаки – факультативные.

Не все представители науки уголовного права включают эмоции в систему признаков субъективной стороны преступления.

В одних источниках эмоции просто не упоминаются в определении понятия субъективной стороны преступления[23].

В других обосновывается иная (не юридическая) природа данного признака состава преступления и его иное место в структуре состава. Так, по мнению А.И. Рарога, в тех редких случаях, когда законодатель придает эмоциональному состоянию субъекта юридическое значение, эмоции «в большей мере выражают социальную, нежели юридическую характеристику и относятся к субъекту преступления, а не к его субъективной стороне (характеризуют особенности психического состояния лица, а не его психическое отношение к совершаемому им общественно опасному деянию)»[24]. Из этого делается вывод, что эмоции – не юридический признак субъективной стороны преступления, а социальный признак личности виновного. Следовательно, субъективная сторона преступления характеризуется виной, мотивом и целью.

В третьих авторы, признавая эмоции признаком субъективной стороны, не уделяют им внимания как самостоятельной проблеме[25].

Своеобразную позицию занимает А.П. Козлов. Он полагает, что субъективная сторона состоит из таких элементов, как субъект (носитель антисоциального психического отношения), вина, цель, мотив. Размежевание субъективной стороны и субъекта автор считает искусственным. Такой подход объясняется отрицательным отношением ученого к понятию «состав преступления» (взамен предлагается использовать понятие «структура преступления»). Структура преступления мыслится как двухэлементное образование, включающее в себя объективную и субъективную стороны преступления[26].

Эмоции не рассматриваются А.П. Козловым в качестве самостоятельного элемента субъективной стороны преступления, поскольку это было бы возможно «лишь при одном условии – если мы признаем вину, мотивы, цели чисто разумными категориями»[27].

В отдельных исследованиях высказываются отличные от традиционных суждения о характере и соотношении признаков субъективной стороны преступления. Например, по мнению С.Ю. Кораблевой, мотив и цель – составляющие вины как обязательного признака субъективной стороны, а заведомость, эмоции, добровольность, вынужденность, неожиданность – ее факультативные признаки[28].

Каждая из упомянутых научных позиций не лишена смысла и имеет право на существование. Однако хотелось бы отметить, что, выделяя признаки субъективной стороны и саму субъективную сторону как элемент состава преступления, мы не забываем о тесной взаимосвязи названных признаков между собой, а субъективной стороны – с субъектом преступления. Их рассмотрение как относительно изолированных явлений, абстрагирование, необходимо в научных целях.

Заведомость – неотъемлемая часть осознания как интеллектуального момента умышленной вины, в связи с чем сомнителен самостоятельный характер заведомости. Добровольность, вынужденность и неожиданность, видимо, не являются в чистом виде субъективными явлениями, поскольку отражают особенности ситуации, в которой находилось лицо, совершившее преступление.

Что же касается эмоций как признака субъективной стороны преступления, следует отметить, что в психологии психические процессы «подразделяются на познавательные, волевые и эмоциональные»[29]. Если первые два рассматриваются в рамках известных форм вины, то эмоциональные, хотя и имеют уголовно-правовое значение в весьма ограниченном числе случаев, все же заслуживают отдельного рассмотрения. По этой же причине (относимости к категории психических актов) эмоции обоснованно считаются признаком субъективной стороны, а не субъекта преступления[30].

 


[1] Рарог А.И. Субъективная сторона преступления // Энциклопедия уголовного права. Т. 4. Состав преступления. – Издание профессора Малинина. - СПб., 2005. - С. 629.

[2] Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций : в 3 т. Т. 1. Общая часть. – 4-е изд., перераб. и доп. – М. : Волтерс Клувер, 2007. – С. 364.

[3] Тяжкова И.М. Субъективная сторона преступления // Курс уголовного права. Общая часть. Том 1 : Учение о преступлении / под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. – М. : Издательство ЗЕРЦАЛО, 1999. – С. 291.

[4] Лунеев В.В. Проблемы субъективной стороны преступления // Уголовное право. Актуальные проблемы теории и практики : сб. очерков / под ред. В.В. Лунеева. – М. : Издательство Юрайт, 2010. – С. 159.

[5] Благов Е.В. Общая часть уголовного права в 20 лекциях : курс лекций. – М. : Юрлитинформ, 2012. – С. 89.

[6] Семернева Н.К. Субъективная сторона состава преступления // Уголовное право. Общая часть : учебник / отв. ред. И.Я. Козаченко. – 4-е изд., перераб. и доп. – М. : Норма, 2009. – С. 270.

[7] См., напр.: Злобин Г.А., Никифоров Б.С. Умысел и его формы. - М. : Юрид. лит., 1972. - С. 3-4.

[8] Рарог А.И. Субъективная сторона и квалификация преступлений. - М. : Профобразование, 2001. - С. 29.

[9] См., напр.: Есаков Г.А., Рагулина А.В., Юрченко И.А. Осознание как компонент интеллектуального элемента умысла: дискуссионные вопросы // Государство и право. - 2004. - № 6. - С. 25-26.

[10] В этой связи не выдерживают критики предложения об установлении для отдельных категорий лиц коллективной уголовной ответственности без вины (Бытко С.Ю. О допустимости и пределах объективного вменения в уголовном праве // Современное право. – 2009. - № 7. – С. 102-103).

[11] См., напр.: Колосовский В.В. Точное определение признаков субъективной стороны преступления как одна из основных гарантий правильной квалификации // Ученые труды Российской Академии адвокатуры и нотариата. – 2009. - № 2. – С. 114-115.

[12] Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве. – Тольятти : ТолПИ, 1998. - С. 16.

[13] См., напр.: Гребенюк А.В. Вина в российском уголовном праве : дис. … канд. юрид. наук. – Ростов-на-Дону, 2004. URL: http://www.dissercat.com/content/vina-v-rossiiskom-ugolovnom-prave (дата обращения: 11.12.2013).

[14] См., напр.: Наумов А.В. Указ. соч. С. 367-368. Эта же мысль проводится, к примеру, в диссертации В.В. Кулыгина (Кулыгин В.В. Субъективное вменение в уголовном праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – М. : Московская высшая школа милиции МВД РФ, 1994. URL: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=52663 (дата обращения: 11.12.2013).

[15] См., напр.: Намнясева В.В. Уголовно-правовые гарантии от объективного вменения : автореф. дис. … канд. юрид. наук. – Волгоград : ВЮИ МВД России, 1996. URL: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=24812 (дата обращения: 11.12.2013).

[16] См., напр.: Тихонов К.Ф. Понятие вменения в вину по советскому уголовному праву // Личность преступника и уголовная ответственность : межвуз. науч. сб. – Вып. 1. – Саратов : Изд-во Саратовского ун-та, 1979. – С. 39; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Ростов-на-Дону; Изд-во «Феникс», 1996. – С. 40 (автор комментария к статье – А.И. Бойко); Филимонов В.Д. Принципы уголовного права. – М. : Издательство: АО «Центр ЮрИнфоР», 2002. – С. 40.

[17] Сабитов Т. К вопросу о содержании принципа субъективного вменения // Уголовное право. – 2009. - № 4. С. 65

[18] Курс советского уголовного права : в 6 т. Т. II. Преступление. - М. : Наука, 1970. - С. 257-341 (автор тома – А.А. Пионтковский).

[19] Рарог А.И. Субъективная сторона преступления // Энциклопедия уголовного права. - Т. 4. - Состав преступления. - С. 630-632.

[20] См., напр.: Уголовное право России. Часть Общая / отв. ред. Л.Л. Кругликов. 2-е изд., перераб. и доп. – М. : Волтерс Клувер, 2005. – С. 203 (автор главы – Ю.А. Красиков).

[21] Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. – 2-е изд., испр. и доп. – М. : АЗЪ, 1995. – С. 80.

[22] См., напр.: Петелин Б.Я. Установление субъективной стороны преступления в процессе расследования: теоретические и тактико-методические аспекты : автореф. дис. … д-ра юрид. наук. – М. : Академия Министерства внутренних дел СССР, 1992. URL: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1239339 (дата обращения: 23.11.2013).

[23] См., напр.: Курс советского уголовного права : в 5 т. Т. 1. Часть Общая. – Л.: Издательство Ленинградского университета, 1968. – С. 404 (автор главы – И.Г. Филановский).

[24] Рарог А.И. Субъективная сторона преступления // Энциклопедия уголовного права. - Т. 4. - Состав преступления. - С. 638.

[25] См., напр.: Толкаченко А.А. Проблемы субъективной стороны преступления : учеб. пособие . – М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2005. – С. 159, 166, 167-168.

[26] Козлов А.П. Понятие преступления. – СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. – С. 178.

[27] Козлов А.П. Указ. соч. С. 519.

[28] Кораблева С.Ю. Вина как уголовно-правовая категория и ее влияние на квалификацию преступлений : автореф. дис. … канд. юрид. наук. - М. : Моск. гос. лингвистический ун-т, 2013. – С. 8-9.

[29] Еникеев М.И., Кочетков О.Л. Общая, социальная и юридическая психология. Краткий энциклопедический словарь. – М.: Юрид. лит., 1997. - С. 157.

[30] См., напр.: Манойлова С.А. Эмоции в уголовном праве : автореф. дис. … канд. юрид. наук. - Казань, 2005. URL: http://law.edu.ru/script/cntSource.asp?cntID=100106879 (дата обращения: 10.12.2013).

 

Опубликовано в издании: Актуальные проблемы уголовного права : Курс лекций : учеб. пособие для магистрантов юрид. вузов : в 3 т. / под ред. Л.В. Лобановой. - Т. 2. - Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2013. - 356 с. - С. 174-183 (автор параграфа - Егорова Н.А.).