Новый проект закона об уголовной ответственности юридических лиц: критический взгляд

  В последнее время вопрос о возможном введении в России уголовной ответственности юридических лиц стал едва ли не самой обсуждаемой проблемой в науке уголовного права. Большой резонанс в научной среде вызвал законопроект «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовно-правового воздействия в отношении юридических лиц», разработанный Следственным комитетом РФ[1]. Мнение ученых о данном документе можно охарактеризовать как преимущественно негативное, для чего, безусловно, есть целый ряд причин[2].

  Недавно Следственным комитетом РФ был представлен другой проект - «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации в связи с введением института уголовной ответственности юридических лиц»[3]. Справедливости ради отмечу, что он лишен наиболее серьезных недостатков своего предшественника (Проекта 2011 г.). Так, в Проекте 2012 г.:

- не упоминается «причастность» юридического лица к совершению преступления как основание применения к данному субъекту уголовно-правовых мер (за исключением ч. 1 ст. 59.5 и ч. 1 ст. 59.6, где использование данного термина, вероятно, представляет собой техническую ошибку);

- закреплен принцип равенства организаций, подлежащих уголовной ответственности, перед законом и судом (ч. 3 ст. 4);

- на юридических лиц распространен принцип виновной ответственности (ч. 1 ст. 5);

- юридическое лицо признается полноценным субъектом преступления и уголовной ответственности (ч. 1 ст. 5, название главы 4 Уголовного кодекса РФ[4]; ч. 1 ст. 23.1, ч. 1.1 ст. 24);

- определены конкретные виды преступлений, за совершение которых возможна уголовная ответственность юридических лиц (ч. 3 ст. 23.1);

- в Проекте 2012 г. речь идет о видах наказаний, назначаемых организациям (ст. 44.1), а не о мерах уголовно-правового характера;

- виды и меры наказаний, применяемых к юридическим лицам, поставлены, как и для традиционных субъектов уголовного права - физических лиц, в зависимость от типовых характера и степени общественной опасности совершенных преступлений.

  И, тем не менее, новый проект вызывает массу вопросов. Назову лишь его основные спорные положения.

  а) Несмотря на конкретизацию видов преступных посягательств, за которые предполагается осуществлять уголовное преследование юридических лиц, перечень таких преступлений, на мой взгляд, неоправданно велик. Учитывая то обстоятельство, что с принятием подобного законопроекта произойдет существенное расширение границ уголовной репрессии, введение института уголовной ответственности юридических лиц целесообразно начать (и, возможно, на этом остановиться) с установления уголовной ответственности организации лишь за отдельные виды преступлений (в первую очередь, экономические и экологические). Полагаю, что основанием криминализации поведения юридического лица должна быть только такая его общественно опасная деятельность, типичные негативные последствия которой, как правило, превалируют над положительным эффектом функционирования этой организации. Далеко не все гипотетические преступления юридических лиц, включенные в Проект 2012 г., отвечают этому требованию. Специфика юридического лица заключается в том, что оно – активный участник гражданско-правовых, трудовых, финансовых и т.п. правоотношений. При решении вопроса о криминализации поведения организации нельзя видеть в юридическом лице только причинителя вреда и потенциального правонарушителя. Юридическое лицо – это еще и производство и (или) реализация товаров (работ, услуг), рабочие места, налоги в бюджеты различных уровней и т.д. Общественно полезная деятельность организаций составляет основу нашей экономики. Авторы же Проекта 2012 г. предусмотрели уголовную ответственность юридических лиц за 108 (!) преступлений, а также за предварительную преступную деятельность (ст. 30) и за соучастие в преступлении – в том числе, в виде организаторской деятельности и пособничества (ст. 33.1). Столь широкое применение уголовно-правовых санкций в отношении юридических лиц, даже осуществляемое строго в рамках закона, способно нанести непоправимый вред экономическому развитию России, особенно в современный период. В правотворческой деятельности нельзя исходить из идеальных условий применения будущего закона – следует учитывать и иные факторы (например, возможность использования нового законодательства для рейдерских захватов, сведения счетов в конкурентной борьбе, установления коррупционных отношений представителей власти с руководителями юридических лиц и т.п.).

  Сама постановка вопроса об уголовной ответственности за некоторые преступления в Проекте 2012 г. выглядит странно (например, за принуждение к изъятию органов и (или) тканей человека для трансплантации – ч. 3 ст. 120; невыплату заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат – ч. 4 и ч. 5 ст. 145.1; присвоение авторства (плагиат) – ч. 4 ст. 146; шпионаж – ч. 2 ст. 276; самоуправство – ч. 3 ст. 330).

  б) Не вполне корректно использованы в Проекте 2012 г. такие ключевые понятия, как «лицо» и «организация» (см., напр., ч. 1 ст. 4). «Лица» и «организации» признаются абсолютно разными субъектами уголовно-правовых отношений (это, соответственно, физические и юридические лица). Однако с точки зрения гражданского права, юридическое лицо – тоже лицо (см. гл. 4 подраздела 2 части первой Гражданского кодекса РФ).

  в) Вопреки названию Проекта 2012 г., который вроде бы должен распространяться только на юридических лиц (п. 1 ст. 48 ГК РФ), авторы посчитали необходимым ввести в сферу уголовно-правовых отношений еще одного не вполне понятного участника – фиктивную организацию, которой посвятили отдельную главу (15.2). В ч. 1 ст. 104.4 указано: «Фиктивной признается организация, используемая лицом или другой организацией исключительно либо преимущественно в целях совершения или сокрытия одного или нескольких преступлений либо для уклонения от уголовной ответственности и не обладающая организационной самостоятельностью и (или) другими обязательными признаками юридического лица, предусмотренными гражданским законодательством Российской Федерации». Из ч. 2 этой же статьи следует, что такая организация не признается субъектом преступления, однако в ст. 104.5 допускается применение к фиктивной организации мер уголовно-правового воздействия, а именно – принудительной ликвидации.

  г) Сомнительна содержащаяся в Проекте 2012 г. конструкция вины юридического лица в преступлении: «Организация признается виновной в совершении преступления, если у нее имелась возможность для соблюдения запретов, нарушение которых влечет установленную настоящим Кодексом ответственность организаций, но ею не были приняты все зависящие от нее меры по соблюдению таких запретов» (ч. 1.1 ст. 24). Нетрудно заметить, что в приведенной формулировке воспроизводится положение о вине юридического лица в административном правонарушении (п. 2 ст. 2.1 КоАП РФ). Психологическое содержание вины здесь отсутствует, вина (обязательный признак субъективной стороны преступления) подменяется деянием в форме бездействия (признаком объективной стороны). Поэтому целесообразнее следующая редакция ч. 1.1 ст. 24 Проекта 2012 г.: «Юридическое лицо признается виновным в совершении преступления, если будет установлено преступное поведение уполномоченного физического лица, которое совершило данное преступление умышленно (от имени или в интересах данного юридического лица) либо по неосторожности».

  д) Иногда авторы Проекта 2012 г. не вполне последовательны в описании преступного поведения юридических лиц. Например, в ч. 5 ст. 204 предлагается установить уголовную ответственность за «деяние, предусмотренное частью первой настоящей статьи (т. е. активный коммерческий подкуп. – Н. Е.), совершенное от имени и (или) в интересах организации, которой принадлежат переданные в качестве подкупа денежные средства или иное имущество». Фактически в диспозиции подразумевается поведение физического лица от имени и (или) в интересах юридического лица (то же - в ч.ч. 6, 7, 8 ст. 291).

  Изложенное позволяет сделать вывод о том, что введение института уголовной ответственности юридических лиц в России возможно, но, во-первых, не в ближайшее время, и, во-вторых, только за действительно необходимый минимум преступлений.

  Опубликовано в издании: Проблемы формирования института уголовного преследования юридических лиц : сб. статей по материалам Всероссийской научно-практической конференции 22 июня 2012  г. / под общ. ред. Е.Н. Рахмановой, К.Б. Калиновского. - СПб: Северо-Западный филиал ФГБОУ ВПО "Российская академия правосудия", 2012. С. 38-42.