ВЛАСТЬ И УПРАВЛЕНИЕ КАК ОБЪЕКТЫ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ ПО УГОЛОВНОМУ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВУ РОССИИ

Егорова Н.А., доцент кафедры уголовного права Волгоградской академии МВД России, доктор юридических наук, доцент

     В правовом государстве (ч. 1 ст. 1 Конституции РФ) власть и управление заслуживают уголовно-правовой защиты, если они 1) легальны по своим основаниям и формам реализации; 2) юридически значимы по своим последствиям; 3) могут быть определены как юридические категории.

     Если обратиться к нормативным источникам, то мы увидим, что в российском праве категория «власть» используется для характеристики, как правило, власти публичной, стоящей «над» гражданским обществом, отличной от него. В ст. 10, 11 Конституции РФ речь идет только о государственной власти, о трех ее ветвях: законодательной, исполнительной, судебной. В ч. 1 ст. 11 указывается, что государственная власть осуществляется Президентом РФ, Федеральным Собранием, Правительством РФ, судами РФ. Согласно ч. 2 этой же статьи Конституции РФ, государственную власть в субъектах РФ осуществляют образуемые ими органы государственной власти.

     В уголовном законе понятие «власть» (без уточнения ее вида) упоминается в ст. 31, 37, 38, 63, 205, 212, 213, 278, 315, 318, 319 УК РФ[1], примечаниях к ст. 205, 205.1, 206, 275, 285, 318 УК. Толкование перечисленных норм дает основания полагать, что в уголовном законодательстве объем понятия «власть» ограничен только властью публичной. Прямое указание на государственную власть содержится в наименованиях раздела Х («Преступления против государственной власти») и гл. 30 УК («Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления»), а также в п. «а» ч. 3 ст. 287 УК.

     «Представитель власти» в уголовном праве понимается как лицо, выступающее от имени публичной власти - причем, судя по содержанию п. 2 Постановления № 6 Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» (в ред. Постановления № 7 Пленума Верховного Суда РФ от 6 февраля 2007 г. «Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам»)[2], власти только государственной, что, конечно же, неверно. Наряду с государственной выделяют такие виды публичной власти, как муниципальная и власть общественных объединений[3]. По моему мнению, видами публичной власти как специфического объекта уголовно-правовой охраны являются только государственная и муниципальная власть. Что касается власти общественных объединений, то, несмотря на их важную роль в политической системе, публичный характер их деятельности и выражение публичных интересов, публичной властью в собственном смысле они не обладают, так как являются частью гражданского общества.

     В уголовно-правовой литературе попытки определить понятие «власть» порой завершаются построением дефиниции более узкого понятия «государственная власть».

     Так, Ю. И. Ляпунов пишет: «В общефилософском понимании власть – это способность и возможность осуществлять государственную волю, оказывать определяющее воздействие на деятельность, поведение людей, социальных групп с помощью предписаний, установлений, общеобязательных правил поведения, предусмотренных юридическими нормами, а также применения в необходимых случаях основанных на законе государственно-принудительных мер к правонарушителям. В более узком смысле под властью понимается политическое господство, система и объем компетенции государственных органов, разграничение между ними предметов ведения и полномочий»[4]. Как видим, и в широком, и в узком смысле власть понимается автором как власть государственная.

     Предлагая уточнить содержание ч. 1 ст. 2 УК, В. В. Мальцев также включает в перечень объектов охраны именно государственную власть[5].

     Власть в обществе не сводится к власти государственной (и шире - публичной). То же самое можно утверждать о власти как ценности, охраняемой уголовным правом. Преступления, посягающие на «интересы службы в коммерческих и иных организациях» (гл. 23 УК), причиняют вред иным, не относящимся к публичной, видам власти. Преступления, совершаемые с использованием служебного положения, могут затрагивать как публичную, так и частную власть.

     Управление получило неоднозначные трактовки в праве. По-прежнему во многих источниках российского права говорится о «государственном управлении», несмотря на отказ от этого термина в Конституции РФ[6]. Данное понятие, как и прежде, означает управление, осуществляемое, главным образом, органами исполнительной власти. На узость, несоответствие действительности такого подхода обращает внимание Д. Ю. Шапсугов, подчеркивая, что государственное управление выступает «главным каналом осуществления всей системы государственной власти, а не только отдельной ее разновидности»[7], и что любой орган государственной власти осуществляет управленческие функции, т. е. государственное управление[8].

     В наименовании гл. 32 УК «Преступления против порядка управления» подразумевается управление как реализация публичной власти. Вместе с тем, в примечании 1 к ст. 201 УК имеется в виду и управление, проявляющееся через управленческие функции, выполняемые в коммерческих и иных организациях.

     Следовательно, в уголовном законе, несмотря на ограничительное толкование понятия «власть», управление не исчерпывается осуществлением публичной власти. Узкий, административно-правовой подход к управлению как исполнительно-распорядительной деятельности не воспринят уголовным правом. Об этом свидетельствуют содержание гл. 32 УК, объединяющей статьи о преступлениях, посягающих не только на исполнительную, но и на законодательную власть (по ст. 318, 319 УК квалифицируются указанные в них действия, совершаемые в отношении депутатов представительных органов власти), а также примечание 1 к ст. 201 УК, где названы управленческие функции, выполняемые в коммерческих и иных организациях.

     На основе ограниченного понимания управления не может быть построено и уголовно-правовое (не говоря уже об общеправовом) понятие должностного лица. Узкая трактовка управления в уголовном праве противоречила бы теории управления, различающей государственное (правительственное) и хозяйственное (коммерческое) управление. Оба вида управления одинаково необходимы для упорядоченной жизни цивилизованного общества и требуют защиты средствами современного уголовного права.

     Несмотря на неразрывную связь власти и управления, уголовное право России охраняет преимущественно то одну, то другую сторону этого двуединого явления. Например, насильственный захват власти или насильственное удержание власти (ст. 278 УК) посягают, главным образом, на власть как на саму предпосылку волевого воздействия на общественные процессы, подкрепленную возможностью государственного принуждения. Злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285 УК) затрагивает формы осуществления власти, т. е., в первую очередь, управление. Такие преступления, как превышение должностных полномочий (ст. 286 УК), присвоение полномочий должностного лица (ст. 288 УК) нарушают, прежде всего, правовые основания осуществления власти.

     Исследуя власть и управление как объекты уголовно-правовой охраны, целесообразно различать защищаемые уголовным правом 1) виды; 2) уровни; 3) аспекты власти и управления.

     Виды власти и управления, охраняемые уголовным правом, могут классифицироваться:

     - по сущности: на а) публичные (гл. 30 УК) и б) частные (гл. 23 УК). Помимо указанных структурных элементов Особенной части УК, данные виды власти охраняются как дополнительные объекты многих других преступлений в иных главах УК.

     - по содержанию (публичная власть): а) законодательная; б) исполнительная; в) судебная.

     Отдельных глав, посвященных охране каждой из ветвей власти, названных в ст. 10 Конституции РФ, уголовный закон не содержит (исключение – гл. 31 УК).

     Уровни публичных власти и управления, охраняемых уголовным законом (выделены по статусу субъекта и масштабам управляющего воздействия):

     а) высший (охраняемый ст. 277, 278, 279 УК, а также статьями УК, предусматривающими в качестве квалифицирующего признака совершение преступления лицами, занимающими государственные должности РФ или субъекта РФ – ч. 2 ст. 287, ч. 2 ст. 354 УК, теми же лицами, а равно главой органа местного самоуправления: ч. 2 ст. 237, ч. 2 ст. 285, ч. 2 ст. 286, ч. 3 ст. 290 УК);

     б) иные уровни (охраняемые нормами о преступлениях, совершаемых (обязательно или альтернативно) иными должностными лицами, а также нормами о посягательствах частных лиц на законную деятельность таких должностных лиц, на их личность в связи с их служебной деятельностью (ст. 317, 318, 319, 320, п. «б» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 111, п. «б» ч. 2 ст. 112 УК и др.).

     Градация власти и управления на высший и иные уровни применима и к частной власти. В УК можно выделить

     а) нормы, защищающие наиболее высокий (в данной организации) уровень власти (нормы об ответственности за преступления, совершаемые руководителем организации: ст. 145.1, 176, 177, примечание к ст. 189, ст. 193, ч. 2 ст. 195, ст. 196, 197 УК, а также ч. 3 ст. 195 УК);

     б) нормы, защищающие иные уровни частной власти (гл. 23 УК и статьи иных глав УК, предусматривающие (обязательно или альтернативно) ответственность любых лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях), а также (альтернативно) нормы о посягательствах на личность таких субъектов в связи с их служебной деятельностью со стороны частных лиц (п. «б» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 2 ст. 111 УК и др.).

     Содержание УК и объективная реальность показывают, что для обеспечения законности, эффективности и безопасности социальной власти ценны и потому подлежат охране правовыми средствами следующие аспекты власти: 1) формирование власти; 2) осуществление власти, которое включает в себя: а) основание осуществления власти и б) порядок (процесс) осуществления власти; 3) безопасность власти; 4) стабильность власти.

     Не все виды социальной власти равноценны, и потому не все они требуют охраны каждой из перечисленных разновидностей общественных отношений при помощи уголовно-правовых мер. Охрану указанных аспектов различных видов власти и управления применительно к структурным элементам УК, содержащим нормы о посягательствах на власть и управление как на основные объекты (в первую очередь, раздел Х «Преступления против государственной власти» и отчасти – гл. 23 и раздел ХI «Преступления против военной службы»), наглядно можно представить следующим образом (цифры и буквенные обозначения соответствуют перечисленным аспектам власти и управления: 1 – формирование власти, 2а – основание осуществления власти, 2б – порядок (процесс) осуществления власти, 3 – безопасность власти, 4 – стабильность власти; слово «нет» означает, что в рассматриваемой главе УК отсутствуют статьи, содержащие нормы, которые охраняли бы данную разновидность общественных отношений):

     Глава 19 УК, формально не включенная законодателем в систему посягательств на власть как на основной объект, содержит нормы, направленные на охрану отношений по формированию власти (ст. 141, 141.1, 142, 142.1 УК), которые выступают в качестве основного (а не дополнительного, как следует из названия указанной главы) объекта посягательства. В ч. 4 ст. 184 УК (гл. 22 УК) имеется состав преступления, которое имеет своим основным объектом специфический вид отношений по управлению. Федеральным законом от 19 декабря 2005 г. № 161-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях»[10] в ст. 195 УК введена часть третья, предусматривающая ответственность за незаконное воспрепятствование деятельности арбитражного управляющего либо временной администрации кредитной организации, в том числе уклонение или отказ от передачи арбитражному управляющему либо временной администрации кредитной организации документов, необходимых для исполнения возложенных на них обязанностей, или имущества, принадлежащего юридическому лицу либо кредитной организации, в случаях, когда функции руководителя юридического лица либо кредитной организации возложены соответственно на арбитражного управляющего или руководителя временной администрации кредитной организации, если эти действия (бездействие) причинили крупный ущерб. Данное преступление посягает на порядок (процесс) управления, осуществляемого арбитражным управляющим или представителем временной администрации кредитной организации.

     Как видно из приведенной таблицы, на охрану отношений по формированию власти как основной объект преступления (1) направлены нормы, содержащиеся в 4 статьях Особенной части УК; на охрану отношений по осуществлению власти (2а и 2б) – нормы, содержащиеся в 43 статьях; на охрану отношений, гарантирующих безопасность власти (3) – нормы 13 статей; на охрану стабильности власти (4) – нормы 2 статей.

     Итак, в данной системе уголовно-правовых норм значительно преобладают составы преступлений, посягающих на отношения по осуществлению власти, или управлению. Причем немалую их часть составляют посягательства на данный вид общественных отношений со стороны самих субъектов власти (ч. 4 ст. 184, ст. 201, 202, 203, ч. 3, 4 ст. 204, ст. 285, 285.1, 285.2, 286, 287, 289, 290, 292, 293, 299, 300, 301, 302, 305 УК). Помимо этого, осуществление власти (как его основание, так и порядок) в качестве дополнительного объекта защищается от посягательств самих субъектов власти нормами других глав Особенной части УК о специальных должностных (служебных) преступлениях и нормами об альтернативно-должностных (служебных) преступлениях (с квалифицирующим признаком «совершение деяния лицом с использованием своего служебного положения»). Поэтому можно сделать вывод, что ответственности за преступления, причиняющие вред отношениям по осуществлению власти, совершаемые самими субъектами власти, российский уголовный закон уделяет особое внимание.

     Все охраняемые уголовным правом общественные отношения: права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй РФ (ст. 2 УК) опосредованы, обеспечены управленческой деятельностью, регулирующей процессы, связанные с существованием и реализацией перечисленных благ. «Право на хорошее управление» обоснованно закреплено в проекте Европейской конституции как самостоятельное право человека и гражданина[11]. В этой связи нельзя воспринимать иначе, как условное, отнесение государственной власти, государственной службы и службы в органах местного самоуправления, интересов службы в коммерческих и иных организациях, правосудия и порядка управления, т. е. властных отношений к объектам «средней ценности»[12].

     Таким образом, необходимо дополнить перечень объектов уголовно-правовой охраны, закрепленный в ч. 1 ст. 2 УК, указанием на законные власть и управление. Власть и управление служат для упорядочения социальной жизни, а безопасность общества – одна из важнейших предпосылок и, в то же время, один из показателей общественного порядка (в широком смысле). Значит, в обобщенном законодательном перечне защищаемых благ легальные власть и управление должны занять место рядом с общественной безопасностью и общественным порядком. Предлагаю изложить ч. 1 ст. 2 УК в следующей редакции:

Статья 2. Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации.

1. Задачами настоящего Кодекса являются: охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, законных власти и управления, окружающей среды, конституционного строя Российской Федерации от преступных посягательств, обеспечение мира и безопасности человечества, а также предупреждение преступлений.