УПРАВЛЕНЧЕСКИЕ ИЛИ СЛУЖЕБНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ?

Кругликов Л. Л., Егорова Н. А., Гордейчик С. А.

Необходимость уголовно-правовой борьбы с деяниями субъектов, обладающих статусом служащих, никогда не вызывала сомнений. В условиях современной политической ситуации, когда решительное противодействие коррупции снова провозглашено (причем на самом высоком уровне) в качестве одной из главных целей,[1] перед наукой уголовного права ХХІ века возникает ряд новых задач. К числу таковых относится решение проблемы, обозначенной в заглавии статьи.

Эта проблема многоаспектна, поскольку подразумевает ответы на следующие более частные вопросы: 1) существуют ли объективно такие обособленные группы преступлений, как управленческие и служебные; и если существуют, то 2) как они соотносятся и каковы виды управленческих и служебных преступлений, 3) каковы возможности изучения и уголовно-правовое значение выделения управленческих и служебных преступлений в качестве самостоятельного объекта научного анализа; 4) исследование управленческих или служебных преступлений более перспективно в плане развития уголовно-правовой теории, совершенствования уголовного закона и практики его применения.

Постановка проблемы управленческих и служебных преступлений вызвана следующими причинами.

1. Законодательной. Действующему УК РФ[2] (в отличие от УК РСФСР 1960 г.) неизвестно понятие «должностные преступления». В названиях и в статьях глав 23 и 30 УК упоминаются термины «служба», «власть», «управленческие функции», во многих статьях Особенной части УК в качестве квалифицирующего признака предусмотрено совершение деяния лицом с использованием своего служебного положения. Это дает определенные основания именовать деяния соответствующих специальных субъектов (см. примечания 1 к статьям 201 и 285 УК) служебными и (или) управленческими преступлениями – в зависимости от того, идет ли речь о преступлениях, совершаемых любыми служащими или только служащими, наделенными управленческими полномочиями. 

2. Теоретической. Отмеченные выше особенности современного уголовного законодательства об ответственности за преступления должностных лиц и иных служащих неизбежно ставят перед теорией уголовного права вопросы об объекте научного анализа названных преступлений, о возможности рассмотрения их как институтов уголовного права, создания научной концепции управленческих или служебных преступлений. Характерно, что пока единых ответов на данные вопросы нет, в литературе (в том числе, учебной) наблюдается достаточно вольное обращение с терминологией (преступления должностные и служебные не всегда четко разграничиваются). 

3. Правоприменительной. Правильное и единообразное применение уголовного закона об этих преступлениях невозможно без понимания управленческих и служебных преступлений, с одной стороны, как чего-то единого, с другой стороны – как двух относительно самостоятельных групп деяний, запрещенных УК. Немыслима без этого и весьма нужная в ближайшем будущем активизация деятельности Пленума Верховного Суда РФ по разработке и принятию акта нормативного толкования норм об указанных преступлениях. 

4. Уголовно-политической. Предпочтение, отданное той или иной группе общественно опасных деяний как объекту государственного воздействия, влияет на выбор приоритетного направления антикоррупционной политики (противодействие деяниям всех служащих или только служащих особого рода). Международно-правовых актов, направленных против коррупции, недостаточно для решения этого вопроса ввиду относительно узкого и произвольного подхода Конвенций 1999 г. и 2003 г. к коррупционным деяниям.

Справедливости ради надо отметить, что значение ответа на основной вопрос настоящей статьи не ограничивается рамками уголовного права. Определение обязательных признаков управленческих и служебных преступлений актуально для разработки криминологической и криминалистической характеристик данных преступлений.

История вопроса.

История уголовного законодательства о преступлениях, которые можно было бы отнести к служебным или управленческим (т.е. преступлениях должностных лиц и иных служащих) достаточно подробно освещена в работах известных авторов.[3]

Что же касается теории, то как управленческие, так и служебные преступления – явления относительно новые для науки уголовного права. Ни ранее действовавшее, ни современное уголовное законодательство не оперируют терминами «управленческие преступления» и «служебные преступления». Объектами исследования в трудах специалистов в области уголовного права, изданных в советский и постсоветский периоды ХХ столетия (примерно до середины 90-х годов) выступали должностные и коррупционные (как разновидность должностных) преступления (Б.В. Здравомыслов, М.Д. Лысов, А.Я. Светлов, Б.В. Волженкин, Ш.Г. Папиашвили, А.К. Квициния, В.Е. Мельникова и др.). Работы, посвященные служебным преступлениям (как в целом, так и их отдельным видам) стали появляться несколько позднее (Б.В. Волженкин, П.С. Яни, А.Г. Безверхов, С.В. Изосимов, Е.Г. Андреева, М.В. Феоктистов, Н.А. Егорова, А.Я. Аснис, Р.Ф. Асанов, Э.Н. Скрябин и др.) – наряду с исследованиями должностных преступлений (А.В. Галахова, В.И. Динека и др.). Примерно в этот же период была поставлена проблема преступлений управленческого персонала коммерческих и иных организаций как отдельного объекта научного анализа (С.А. Гордейчик).[4] Из новейших трудов о служебных преступлениях, содержащих исследование посягательств на интересы публичной службы и службы в коммерческих и иных организациях, нужно отметить работы Б.В. Волженкина[5] и А.В. Шнитенкова.[6] В 2006 г. в работе Н.А. Егоровой вводится термин «управленческое преступление» и предпринимается попытка комплексного исследования преступлений лиц, выполняющих управленческие функции (как должностных, так и иных), независимо от вида управляющего субъекта и основного объекта посягательства.[7] Таким образом, наметилась тенденция к серьезной трансформации объекта исследования в русле разработок проблем ответственности за должностные преступления.

Служебные и управленческие преступления, их соотношение.

В одних научных работах в качестве служебных преступлений рассматриваются преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления - гл. 30 УК, преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях – гл. 23 УК и другие (не вполне одинаково трактуемые разными авторами) преступления служащих (Б.В. Волженкин,[8] П.С. Яни,[9] С. Зубарев[10] и др.); в других – преступления служащих негосударственных организаций (А.Г. Безверхов),[11] коммерческих и иных организаций (С.В. Изосимов);[12] преступления, совершаемые любыми служащими с использованием своего служебного положения (А.Я. Аснис,[13] Н.А. Егорова).[14]

То, что служебные и управленческие преступления существуют как относительно обособленные группы посягательств, не совпадающие с преступлениями, предусмотренными главами 23 и 30 УК, а также с какими-либо иными преступлениями, выделенными по признаку общности родового объекта, показано в работах А.Я. Асниса и Н.А. Егоровой, где термины «служебные преступления» и «управленческие преступления» отнюдь не являются условными наименованиями известных деяний, а используются для построения соответствующих авторских концепций.

А.Я. Аснис понимает служебные преступления следующим образом: «служебное преступление следует… определить как совершаемое лицом, занимающим служебное положение, в связи с этим положением посредством использования предоставленных ему прав или неисполнения возложенных на него обязанностей общественно опасное предусмотренное уголовным законом под угрозой наказания виновное деяние, посягающее, за редчайшими исключениями, на два обязательных непосредственных объекта, одним из которых являются общественные отношения, обеспечивающие интересы служебной деятельности в различных сферах, основанной на соблюдении и исполнении законов и (или) иных нормативных правовых актов и им соответствующей».[15]

Приведенное определение, в целом верно отражающее признаки служебного преступления, все же не лишено некоторых недостатков. Прежде всего, автор называет субъектом служебных преступлений лицо, занимающее служебное положение. Однако действующее российское законодательство о различных видах службы оперирует понятием «служащий» («гражданский служащий» - ст. 13 Федерального закона № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27 июля 2004 г.,[16] «муниципальный служащий» - ст. 10 Федерального закона № 25-ФЗ «О муниципальной службе в Российской Федерации» от 2 марта 2007 г.)[17] Вряд ли есть смысл конструировать уголовно-правовое понятие «лицо, занимающее служебное положение» без учета межотраслевых связей норм уголовного права о преступлениях служащих. К тому же, в уголовном законе (в частности, в описании известного квалифицирующего признака) термин «служебное положение» употребляется для характеристики не субъекта, а объективной стороны преступления (в признаке «деяние, совершенное лицом с использованием своего служебного положения» акцент сделан на деянии, а не на деятеле, хотя последний, разумеется, должен обладать признаками специального субъекта).

Спорной представляется оговорка автора о том, что служебные преступления двуобъектны «за редчайшими исключениями». В качестве таких исключений А.Я. Аснис называет преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 332, ст. 337, 338, 345 УК.[18] Если и согласиться с тем, что существуют, как изъятие из общего правила, однообъектные служебные преступления, то можно усомниться относительно предлагаемого перечня таких посягательств. Все перечисленные деяния относятся к преступлениям против военной службы (гл. 33 УК). Едва ли вызовет сомнения, что военная служба решает чрезвычайно важную задачу обеспечения безопасности государства от внешних угроз. В этой связи всякое уголовно наказуемое нарушение порядка несения военной службы всегда косвенно затрагивает, помимо собственно служебных, иные государственные интересы. Применительно же к составу, предусмотренному ст. 345 УК («Оставление погибающего военного корабля»), очевидно причинение вреда, помимо отношений военной службы, также имущественным интересам государства.[19]

В работе Н.А. Егоровой 1999 г. «Преступления против интересов службы» понятие «служебные преступления» не определено (формулируется дефиниция преступлений против интересов службы), однако приводимая автором классификация служебных преступлений позволяет сделать вывод, что под служебными преступлениями понимаются запрещенные уголовным законом общественно опасные деяния, совершаемые служащими с использованием своего служебного положения и посягающие на законный порядок осуществления служебной деятельности.[20]

Термин «управленческие преступления» до недавнего времени практически не использовался в литературе. В 2000 г. введено в научный оборот понятие «преступления управленческого персонала коммерческих и иных организаций», которое определено как «противоправные посягательства, нарушающие установленный порядок реализации субъективного права на занятие предпринимательской деятельностью, связанные с использованием недозволенных конкретных форм в рамках дозволенного общего типа поведения, совершенные лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации».[21] Нетрудно заметить, что данное определение распространяется только на преступления управленцев, совершаемые в сфере экономической деятельности (гл. 22 УК). Преступления, совершаемых лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, и посягающие на другие основные объекты, не охватываются приведенной дефиницией.

Н.А. Егорова называет следующие основные признаки управленческих преступлений: 1) их объектом (основным или дополнительным) выступают управленческие отношения; 2) их субъект - лицо, наделенное властными (управленческими) полномочиями и выполняющее властные (управленческие) функции; 3) их объективная сторона предполагает осуществление управленческих функций с противоправным использованием управленческих полномочий, выходом за их пределы либо ненадлежащим выполнением управленческих обязанностей, что влечет причинение вреда управленческим отношениям; 4) их субъективная сторона характеризуется виной в форме умысла либо неосторожности.[22]

Далее автор трактует управленческие преступления как запрещенные уголовным законом общественно опасные, виновные действия либо бездействие, совершенные лицами, наделенным управленческими полномочиями, в правовой связи с реализацией этих полномочий.

Такой подход может быть воспринят теорией уголовного права как основа учения об управленческих преступлениях. Тем не менее, недостаток  данной дефиниции - отсутствие в ней указания на объект любого управленческого преступления – управленческие отношения – при том, что автор упоминает о таком объекте как об основном признаке управленческих преступлений.

Итак, служебные и управленческие преступления существуют как относительно самостоятельные группы общественно опасных посягательств, что подтверждается 1) большой общественной значимостью службы и управления и их ярко выраженной спецификой по сравнению с другими видами человеческой деятельности; 2) криминологическими реалиями (доказанным в литературе существованием таких видов преступности, как «беловоротничковая»,[23] служебно-экономическая,[24] «привилегированная»[25] и т.п.); 3) содержанием российского уголовного закона, в котором нашли формальное закрепление (хотя и с разной степенью полноты и последовательности) особенности объектов, объективной стороны и субъектов указанных преступлений.

Рассматриваемым видам преступлений присущи как признаки сходства, так и отличия друг от друга. Черты сходства состоят в следующем.

По своей сути управленческие преступления (все или большая часть) – это служебные преступления.

Как служебным, так и управленческим преступлениям присуще многообразие основных объектов посягательств. Это вызвано «присутствием» службы практически во всех сферах позитивной социально значимой человеческой деятельности, прямым или косвенным вмешательством управления в эту деятельность.

И в служебных, и в управленческих преступлениях налицо связь совершаемого преступления с реализацией субъектом соответствующих служебных (властных или иных) полномочий, которая проявляется в искажении служебной (управленческой) деятельности субъекта.

И служебные, и управленческие преступления могут совершаться умышленно или по неосторожности.

С точки зрения законодательной техники ни служебным, ни управленческим преступлениям в уголовном законе не «отведен» самостоятельный структурный элемент Особенной части УК.

Различия между служебными и управленческими преступлениями можно провести по объекту, объективной стороне и субъекту. Объект управленческих преступлений – управленческие отношения, представляющие собой более узкую область служебных; объективная сторона – деяние в форме злоупотребления управленческими (а не любыми служебными) полномочиями, превышения  управленческих полномочий, неисполнения или ненадлежащего исполнения управленческих обязанностей; субъект управленческого преступления – не любой служащий, а только лицо, выполняющее управленческие функции.

Несмотря на безусловную связь между служебными и управленческими преступлениями, их соотношение понимается в науке по-разному. Одни авторы считают, что «служебные преступления» - понятие родовое, а «управленческие преступления» - видовое, т.е. не всякое служебное преступление – управленческое, но все управленческие преступления - служебные. Другие полагают, что данные понятия пересекаются, т.е. бывают не только служебные преступления, не являющиеся управленческими, но и управленческие, не относящиеся к служебным. Такое различие обусловлено неоднозначностью понятий службы и управления в современной юридической литературе и приверженностью авторов неодинаковым трактовкам служебной и управленческой деятельности.

Традиционный, узкий подход к службе основан на признании служебной только деятельности, связанной с занятием должности и носящей характер наемного труда. В таком ключе служебными следовало бы считать преступления только служащих государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, государственных корпораций, Вооруженных Сил РФ, других войск и воинских формирований РФ. Преступления же представителей управленческого персонала коммерческих и иных организаций (разновидность управленческих преступлений) можно было бы признать одновременно служебными только в случаях их совершения лицами, выполняющими управленческие функции по занимаемой должности в указанных организациях (наемным управленческим персоналом). Но нельзя было бы считать служебными преступления, совершенные с использованием управленческих полномочий собственником имущества организации, учредителем (участником) юридического лица, арбитражным управляющим, представителем временной администрации кредитной организации. Правильность такой позиции вызывает сомнения, в первую очередь, с точки зрения соблюдения принципов равенства всех перед законом (ст. 4 УК) и справедливости (ст. 6 УК).[26] Следуя приведенной логике, признак совершения деяния лицом с использованием своего служебного положения правоприменитель сможет вменить лицу, которое не обладало управленческими полномочиями, но занимало в коммерческой или иной организации должность по трудовому договору и использовало свои служебные права и вытекающие из них возможности для совершения преступления, и не сможет усмотреть этот же признак в деянии руководителя организации, если этот руководитель является, в то же время, учредителем данной организации. Широкий подход к понятию «служба», согласно которому, служебной считается любая управленческая деятельность, позволяет преодолевать подобные противоречия.

Как бы то ни было, в настоящее время обе гипотезы о соотношении служебных и управленческих преступлений имеют право на существование. Окончательный выбор в пользу той или иной из них во многом зависит от того, какой подход к понятию «служба» будет выбран наукой уголовного права. Пока единства взглядов на эту проблему нет (причем не только в уголовном, но и в административном праве).[27]

Разъяснения высших судебных инстанций, на наш взгляд, могут, скорее, осложнить решение вопроса о служебных и управленческих преступлениях.

Так, в п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 51 от 27 декабря 2007 г. «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» записано: «Под лицами, использующими свое служебное положение при совершении мошенничества, присвоения или растраты (часть 3 статьи 159, часть 3 статьи 160 УК РФ), следует понимать должностных лиц, обладающих признаками, предусмотренными примечанием 1 к статье 285 УК РФ, государственных или муниципальных служащих, не являющихся должностными лицами, а также иных лиц, отвечающих требованиям, предусмотренным примечанием 1 к статье 201 УК РФ (например, лицо, которое использует для совершения хищения чужого имущества свои служебные полномочия, включающие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации»).[28] Получается, что в государственной и муниципальной сферах служба шире управления, а в коммерческих и иных организациях это одно и то же. Подобные суждения наводят на мысль, что служебные преступления, затрагивающие интересы государственной и муниципальной службы, включают в себя посягательства служащих – недолжностных лиц, в то время как служебные преступления служащих государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил РФ, других войск и воинских формирований РФ, а равно служебные преступления в коммерческих и иных организациях – это преступления только должностных лиц (управленцев) таких учреждений и организаций; а в целом служебные преступления охватывают преступления всех государственных и муниципальных служащих и преступления только должностных лиц государственных и муниципальных учреждений, Вооруженных Сил РФ, других войск и воинских формирований РФ и служащих-управленцев коммерческих и иных организаций. Вряд ли такой подход может быть воспринят теорией уголовного права как единственно верный.

Классификации служебных и управленческих преступлений.

Система служебных преступлений выглядит неодинаково в трактовке разных авторов. На базе классификаций должностных и служебных преступлений А. Н. Трайнина и Н. С. Таганцева Н.А. Егоровой была представлена следующая система служебных преступлений (в основу деления положены признаки субъекта, вида его служебной деятельности и объекта преступления):[29]

1)    общие служебные преступления: а) общие должностные преступления (гл. 30 УК, кроме ст. 291 УК), которые совершаются в любой сфере деятельности любых должностных лиц, государственных служащих и служащих органов местного самоуправления и только этими лицами; б) общие преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (ст.ст. 201, ч.ч. 3 и 4 ст. 204 УК), которые совершаются лицами, выполняющими управленческие функции в любых коммерческих и некоммерческих организациях, названных в примечании 1 к ст. 201 УК, независимо от направленности их деятельности (хозяйственной, социальной, культурной, политической и т.п.), и только этими лицами;

2)    специальные служебные преступления: а) специальные общеслужебные преступления (ст.ст. 143; 145; 145-1; 199; 215-1, 225, ч. 1 ст. 237; ст.ст. 246; 311; 315 УК), особенность которых в том, что они могут совершаться служащими независимо от вида службы, но не в любой области, а только в "ракурсе” особых общественных отношений, их основным объектом выступают не интересы службы, а иные социальные интересы и возможности; б) специальные должностные преступления, предусмотренные другими главами УК (не главой 30) – ст.ст. 140, 169, 170, ст. 299, 300, 301, 302, 305; 353 УК), которые могут совершаться не любыми служащими, а только должностными лицами в связи с осуществлением специфических прав и обязанностей в строго определенных сферах деятельности; в) специальные преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (ст. ст. 193; 202; 203; 270; ч. 1 ст. 312 УК), которые совершаются руководителями организаций (ст. 193 УК); частными нотариусами и частными аудиторами (ст. 202 УК); руководителем или служащим частной детективной или охранной службы (ст. 203 УК); капитаном судна (ст. 270 УК); служащими кредитных организаций (ч. 1 ст. 312 УК);

3)    альтернативно-служебные преступления: а) альтернативно-общеслужебные, которые совершаются служащими независимо от вида службы (ч. 2 ст. 128; ч. 2 ст. 136; ч. 2 ст. 137; ч. 2 ст. 138; ч. 3 ст. 139; п. "б” ч. 2 ст. 141; ч. 2 ст. 144; п. "г” ч. 2 ст. 152; ст. 155; 156; п. "в” ч. 2 ст. 159; п. "в” ч. 2 ст. 160; п. "в” ч. 2 ст. 174; ч. 3 ст. 175; 176; ст. 177; 189; ч. 3 ст. 209; ч. 3 ст. 210; ст. 215; ст. 219; п. "в” ч. 2 ст. 221; п. "в” ч. 2 ст. 226; ч. 5 ст. 228; п. "в” ч. 2 ст. 229; ст. 233; ч. 4 ст. 234; ст. 236; ст. 238; ч. 3 ст. 256; ч. 2 ст. 258; п. "б” ч. 2 ст. 260; ст. 263; 266; ч. 2 ст. 272; п. "б” ч. 2 ст. 282; ст. 283, ч. 3 ст. 294; ч.ч. 2, 3 ст. 303; ст. 307; ч. 2 ст. 359 УК); б) альтернативно-должностные, которые совершаются должностными лицами (ст.ст. 142; 149; п. "б” ч. 3 ст. 188; ч. 2 ст. 237; ч. 2 ст. 354); в) альтернативно-служебные, совершаемые служащими коммерческих и некоторых некоммерческих организаций (ч. 4 ст. 184; ст.ст. 195-197 УК); г) альтернативно-служебные, совершаемые служащими независимо от вида службы, кроме должностных лиц (ч. 2 ст. 109; ч.ч. 2, 4 ст. 118; ч. 4 ст. 122; ст. 124 УК).

В отдельную подгруппу автором отнесены альтернативно-служебные преступления, в законодательном описании которых отсутствует указание на специальный субъект, т. е. выявляемые путем толкования уголовного закона.

Группа служебных преступлений, образующая данную систему, весьма обширна. По данным А. Я. Асниса, нормы о служебных преступлениях содержатся в 142 статьях УК, что составляет 52 % от всех статей Особенной части УК.[30] По подсчетам Н.А. Егоровой, по состоянию на 1999 г. система служебных преступлений включала в себя примерно 120 преступлений (без учета преступлений против военной службы); сегодня, вследствие внесенных в УК изменений и дополнений, - свыше 130, а с учетом преступлений против военной службы – более 150 составов).

Б. В. Волженкин подразделяет служебные преступления по субъекту и основному объекту посягательства на 1) служебные преступления, объединенные в главу 30 УК; 2) служебные преступления, предусмотренные главой 23 УК; 3) иные служебные преступления, предусмотренные другими главами УК.[31]

А. Я. Аснис классифицирует служебные преступления по способу описания деяния в диспозициях статей уголовного закона. Всего им выделено девять групп служебных преступлений, в которых деяние описывается как признак: 1) основного состава преступления, выражающийся только или преимущественно в действии, состоящем в использовании служебного положения лицом, его занимающим; 2) основного состава преступления, выражающийся только в бездействии, состоящем в неисполнении служебных обязанностей лицом, занимающим служебное положение; 3) основного состава преступления, выражающийся альтернативно в действии или бездействии, состоящий в нарушении установленных законом и (или) иными нормативными правовыми актами правил лицом, занимающим служебное положение и обязанным в связи с этим соблюдать такие правила; 4) основного состава преступления либо разновидности основного состава преступления, выражающийся только в действии, совершаемом альтернативно с использованием служебного положения лицом, его занимающим, либо без такого использования иным лицом; 5) основного состава преступления либо разновидности основного состава преступления, выражающийся в действии или бездействии, совершаемых альтернативно в связи со служебным положением лицом, его занимающим, либо вне связи с таким положением иным лицом; 6) основного состава преступления, выражающийся только в действии, подразумевающем возможность его совершения альтернативно с использованием служебного положения лицом, его занимающим, либо без такового использования иным лицом; 7) основного состава преступления, выражающийся в действии или бездействии, подразумевающих возможность их совершения альтернативно в связи со служебным положением лицом, его занимающим, либо вне связи с таким положением иным лицом; 8) квалифицированного состава преступления либо одного из видов данного состава, выражающийся только в действии, состоящем в использовании служебного положения лицом, его занимающим; 9) квалифицированного состава преступления, выражающийся лишь в действии, совершаемом альтернативно с использованием служебного положения лицом, его занимающим, либо без такого использования иным лицом.[32]

С. Зубарев выделяет в законодательной системе служебных преступлений а) преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30 УК); б) преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23 УК); в) преступления против военной службы (гл. 33 УК); г) специальные должностные преступления в различных сферах; д) преступления, совершаемые с использованием служебного положения; е) преступления, совершаемые отдельными категориями служащих.[33]

Н. В. Бугаевская подразделяет служебные преступления на 1) должностные преступления (совершаемые должностными лицами); 2) квазидолжностные преступления (предусмотрены главой 23 УК); 3) альтернативно-должностные преступления (совершаемые как должностными, так и недолжностными лицами, в том числе - служащими).[34]